Зенитчик - Страница 32

В середине ноября ударили морозы, и немцы возобновили наступление, выбравшись из "грязевой ванны". Фронт постепенно приближается к городу, мы чувствуем это по начавшейся эвакуации гражданского населения и участившимся налетам авиации. В городе появляется штаб тринадцатой армии. В начале двадцатых чисел, меня вызывает командир полка.

— Слушай сюда, сержант, нашему полку поставлена задача: обеспечить противовоздушную оборону автомобильного моста через реку Сосна на Воронежском шоссе. Послать туда хотя бы одну батарею я не могу, нарушится учебный процесс. Поэтому пошлем твое орудие.

— Товарищ майор, это же…

— Во-первых, товарищ сержант, не перебивайте старших по званию, а во-вторых, я и сам знаю, что много вы там не навоюете. Но нет у меня другого варианта, поэтому поедешь ты. Немцы этот мост еще ни разу не бомбили, он им самим нужен. Скорее всего, тебе стрелять, вообще не придется. Вопросы?

— Вопросов нет, товарищ майор, есть пожелания.

— Излагай.

— Лопаты потребуются, копать нам придется много. Пила нужна, два топора, зимнее обмундирование, хотя бы один тулуп для караульной службы и валенки.

— Хорошо, получите. Идите и готовьтесь. Да, зайдите в строевой отдел. Я распорядился выписать вам красноармейские книжки. Вы за пределы части убываете, вот с вас выдачу и начнем.

Наконец я становлюсь обладателем своего первого официального документа – красноармейской книжки. Пока без фотографии, с этим в стране тяжело, хотя место под нее предусмотрено. Зато с печатью.

Перед мостом через Сосну нас останавливают. Предъявляю приказ комполка и через несколько минут около СТЗ появляется старший лейтенант.

— Почему прислали только одну пушку?

Это вместо "здравствуйте".

— Было же указание прислать батарею.

Я только пожимаю плечами, дескать, не ко мне вопрос.

— Что Вы молчите как рыба об лед? Я Вас спрашиваю!

— Мне приказали прибыть, я прибыл. А почему прислали только меня, не знаю. Этот вопрос командованию полка задавать надо.

Старлей поливает меня презрительным взглядом, но какой с меня спрос. Чем он тут интересно командует? Заградотрядом?

— Ладно, — бросает местный царек, — сейчас укажу вам место для позиции. Но это дело я так не оставлю.

— Извините, товарищ старший лейтенант, но место для позиции я выберу сам.

— Что?!

Он искренне изумлен, что какой-то сержант осмеливается ему возражать.

— Выбор позиции зенитного орудия обусловливается рядом специфических факторов. Где попало, пушку не поставишь, поэтому прошу разрешения выбрать позицию самостоятельно.

Старлей так застыл, набрав в грудь воздух. Никак не может решить, то ли обматерить меня, то ли согласиться. Наконец, он выдыхает, потом бросает.

— Разрешаю.

Поворачивается и уходит. Крайне неприятный тип. СТЗ переползает через мост, и я иду искать место нашего будущего обитания. Справа и слева от дороги на расстоянии около полукилометра находятся два пригородных поселка Лавы и Казинка. Шоссе проходит как раз между ними. Мост железобетонный, если его будут бомбить, то, скорее всего, пятисотками. Насколько помню, у этой бомбы разлет осколков полтора километра. Как-то сразу захотелось встать от моста подальше. На двести пятьдесят, нет, на триста метров. Снаряду эти пятьдесят метров ерунда, а нас они спасти могут. Дальше просто. Выбираю место справа от дороги, где слой снега толще. Под снегом земля не успела промерзнуть, и мы начинаем копать.

Хрясь, ш-ш-ших, хрясь, ш-ш-ших. Мы раскидали снег и лопатами прорубили тонкую корочку льда. Дальше началась непромерзшая земля и дело пошло быстрее. Хрясь, ш-ш-ших, хрясь, ш-ш-ших. Раньше думал, что воевать это значит стрелять. Ничего подобного, теперь для меня слово воевать, тождественно слову копать. Начинаю завидовать пехотинцу, который роет окоп только для себя. Хрясь, ш-ш-ших, хрясь, ш-ш-ших. К вечеру еле успеваем выкопать огневую позицию для пушки. На землянку для самих себя времени не остается. К тому же для землянки нужны бревна, а до леса здесь ой как далеко. Первую ночь проводим в землянке охраны моста, это действительно заградотряд, только кого он здесь ловит непонятно. Реки уже замерзли и для одного человека препятствием не являются.

На следующий день мы копаем землянку для себя, но тут меня отрывают от работы.

— Глянь, командир. Бежит кто-то.

Со стороны моста, путаясь в полах шинели, к нам бежит красноармеец и что-то кричит. Что кричит, понять не могу, далеко.

— А ну тихо! — затыкаю рты своим горлопанам.

И тут даже не слышу, а скорее понимаю, что кричит бегущий. Воздух!

— К бою.

Буквально через пять секунд мы уже облепляем пушку. Немцев пока не видно, видимо их обнаружил пост ВНОС и сообщение передали старлею. Еще не факт, что фрицы идут по нашу душу… Накаркал, едва на северо-западе в небе появляются черные точки, как я понимаю – по нашу. Сразу вспоминаю экзаменационную задачу и выставляю угол прицеливания восемь девяносто. Командую Паше.

— Меньше ноль семьдесят.

— Взрыватель десять! Курс ноль!

Кланц – лязгает затвор, пожирая снаряд. Самолеты уже перестроились в цепочку и сейчас начнут пикировать. Припадаю к окуляру оптической трубы и как только первый "Юнкерс" появляется в поле зрения, командую.

— Огонь!

Г-гах! И пошло. Г-гах! Блям-с, кланц. Г-гах! Блям-с, кланц. Г-гах! Блям-с, кланц. Орудие ведет огонь с максимальным темпом. Не знаю как по дальности, а по направлению разрывы наших снарядов ложатся хорошо. Даже очень хорошо! Бах! Первая бомба взрывается в русле реки. Туда же попадают вторая и третья. Нам не до них. Г-гах! Блям-с, кланц. Г-гах! Блям-с. Ба-бах! Четвертая бомба взорвалась на самом берегу, через позицию проходит ударная волна и спустя пару секунд летят комья земли. Г-гах! Блям-с, кланц. Г-гах! Блям-с, кланц. Стреляет пушка. Бах! Бах! Ба-бах!!! Еще одна бомба взрывается на нашем берегу еще ближе к позиции, ударная волна бьет сильнее, а комья земли крупнее. Г-гах! Блям-с, кланц. Г-гах! Блям-с, кланц. Г-гах! Блям-с, кланц. Бах! Бах! Г-гах! Блям-с.